«Азаттык»: Вскоре после этих событий Ташкент закрыл авиабазу США в Ханобаде за критику действий в Андижане со стороны Америки. Но, насколько известно, сегодня идут разговоры об использовании территории Узбекистана для транзита невоенных грузов в афганский контингент США. ..
Элин Йонссон: Ничего удивительного. Потому что права человека, как правило, приносятся в жертву, когда речь идет о стратегических интересах.
«Азаттык»: Как Вы думаете, андижанские события каким то образом изменили узбекское общество?
Элин Йонссон: Я не была там после тех событий, но, насколько могу судить по тем сведениям, которые получаю, страх в обществе стал еще сильнее. Я была в Узбекистане за несколько недель до 13 мая, чувствовала, что у людей появляется какая то надежда на перемены, хотя страх тоже был. Но после андижанских событий страх окончательно победил. Это самый печальный итог. Все эти года народ Узбекистан был изолирован и для народа это очень плохо, конечно. Швеция предоставила убежище нескольким десяткам беженцев из Узбекистана, они не могут получить информацию о родных и близких, испытывают от этого бессилие, очень страдают.
«Азаттык»: Если бы у Вас была возможность задать вопрос президенту Узбекистана, то каким бы он был?
Элин Йонссон: Я бы спросила, почему власть закрыла всю информацию об этих событиях, если они и вправду носили характер религиозного реванша, организаторы пытались установить исламские порядки? Наоборот, надо было открыть весь замысел инициаторов революции и предоставить миру дать свою оценку событиям. Это факт, что там находились и вооруженные люди, около 70-80 человек, но это не дает правительству право стрелять в собственный народ. Однако, аргументы Ташкента оказали воздействие Западу, они поверили ему и это самое печальное.
Элин Йонссон: Ничего удивительного. Потому что права человека, как правило, приносятся в жертву, когда речь идет о стратегических интересах.
«Азаттык»: Как Вы думаете, андижанские события каким то образом изменили узбекское общество?
Элин Йонссон: Я не была там после тех событий, но, насколько могу судить по тем сведениям, которые получаю, страх в обществе стал еще сильнее. Я была в Узбекистане за несколько недель до 13 мая, чувствовала, что у людей появляется какая то надежда на перемены, хотя страх тоже был. Но после андижанских событий страх окончательно победил. Это самый печальный итог. Все эти года народ Узбекистан был изолирован и для народа это очень плохо, конечно. Швеция предоставила убежище нескольким десяткам беженцев из Узбекистана, они не могут получить информацию о родных и близких, испытывают от этого бессилие, очень страдают.
«Азаттык»: Если бы у Вас была возможность задать вопрос президенту Узбекистана, то каким бы он был?
Элин Йонссон: Я бы спросила, почему власть закрыла всю информацию об этих событиях, если они и вправду носили характер религиозного реванша, организаторы пытались установить исламские порядки? Наоборот, надо было открыть весь замысел инициаторов революции и предоставить миру дать свою оценку событиям. Это факт, что там находились и вооруженные люди, около 70-80 человек, но это не дает правительству право стрелять в собственный народ. Однако, аргументы Ташкента оказали воздействие Западу, они поверили ему и это самое печальное.
